Историю о своей прабабушке прислала Сидоренко Антонина Олеговна, учитель английского языка ГУО «Средняя школа №40 г. Могилёва».
Когда я услышала о проведении городской акции «Напиши свою историю Победы!», моей первой мыслью было рассказать о моей прабабушке. Эта история глубоко тронула меня еще тогда, когда я впервые услышала ее от моей мамы. В последний раз я видела прабабушку, когда мне было четыре года, и плохо помню ее. Но, по рассказам мамы, она предстает передо мной, как очень мужественная, верная и решительная женщина. Особенно запомнился один эпизод из ее жизни, в котором было все: и мужество, и любовь, и верность.
…Дети крепко спали, когда Василиса взяла сумку с едой, вышла из дома. Было слишком рано, чтобы прощаться с ними. Но не это было причиной не будить их, она боялась, что не сможет оставить детей одних. Их у нее было трое. Долгими ночами она думала, что делать, как оставить их одних, а самой отправиться в дорогу. Дорогу, может быть только в одну сторону: туда, где он. Он, которого она не видела очень долго, с первых дней войны…
Тимофей был очень красив: высок, строен. Глаза глубокие, голубые, очень умные. Василиса часто вспоминала прожитые вместе с ним годы…
Она решилась. Надо идти. Вероятно, это единственная возможность вернуть его домой. Василиса тихонько перекрестила детей, перекрестилась сама и вышла из дома.
В конце деревни ее ждала сестра Ксения. Она хотела тоже вернуть близких родственников. Женщины не приветствовали друг друга, молча тронулись в путь. Что их ждет впереди – никто не знал.
Долго шли, каждая думала о своем. Начало светать. Все кругом ожило. Первые дни сентября. Заблестела роса на траве, запели птицы. Но на душе у женщин было очень тяжело. Где та Украина? Город Конотоп? Когда Василиса впервые услышала, что там есть концентрационный лагерь, в котором находятся наши пленные, захваченные в первые дни войны, мелькнула мысль: «От него нет вестей, может и он там?» Но тут же отогнала мысль прочь: «Такого не может быть… Плен, только не он. Он не мог…»
До деревни начали доходить слухи, что среди пленных в Конотопе есть и свирельские. Уже некоторые женщины из других сел привели оттуда своих мужчин. Василиса сходила в соседнюю деревню для важного разговора и узнала, что Тимофей в лагере, что очень слаб, что нужно быстрей отправляться в дорогу.
Было трудно понять, почему фашисты отпускали пленных с женами, сестрами.… Отпускали за выкуп: сало, хлеб, яйца…
По подсказке других женщин Василиса и Ксения в первый день шли с остановками. Примерно через два часа отдых, потом – опять в путь. Их предупредили: «Нужно отдыхать, не усердствовать в первый день, иначе второй день не потянешь: отекут ноги, мышцы забьешь — и все тут».
К вечеру подошли к какой-то деревне, постучались в крайнюю избу, им не открыли, но извинились и объяснили, в какой дом идти. Василиса с Ксенией удивились, а было все просто. В деревне существовала очередь для таких, как они. Каждый дом готовился для встречи путников, но по очереди.
Их впустили в названный дом, предложили поесть и постель. Угощали тем, что было: хлеб, молоко, яйца, лук.
Женщины умылись, поели, поблагодарили хозяйку. Увидев чистую постель, попросили послать на полу. За день их одежда покрылась потом и пылью. Но хозяйка отказалась послать на полу и молча указала на чистую кровать.
Ксения уснула, а Василиса все думала о детях: «Как они там?» Она попросила соседку присмотреть за ними, помочь, если нужно. Старшему Саше было десять лет, он был самым серьезным, на него у Василисы была вся надежда. Средний, Костя, ему восемь лет, всегда помогал Саше. Ну а младшенькая Марина, ей шел шестой годик, была любимицей братьев, самая веселая.
Перед походом Василиса испекла хлеб и оставила соседке, пусть выдает им каждый день. Ведь это же дети, могут не рассчитать и быстро съесть. От этих дум у женщины защемило сердце, накатились слезы, но стала шептать себе: «Все будет хорошо, все будет хорошо, они – молодцы, они не обидят друг друга, они помогут друг другу». С этими мыслями она уснула.
Кажется, только закрыла глаза, а уже кто-то тронул ее за плечо. Это была хозяйка: «Пора вставать. Легче идти поутру. Ступайте покушайте!» Василиса с Ксенией умылись, съели хлеба с молоком. Поблагодарив хозяйку, вышли из дома. Второй день был тяжелее. Ноги слегка гудели, заплечный мешок тянул спину вниз. Но нужно идти, и они шли молча, иногда обронив лишь несколько слов. Останавливались, чтобы узнать дорогу, попить воды, отдохнуть.
И опять в каждой деревне их ждала какая-то семья. Ждали таких, как они, тех, кто шел за своими мужьями, братьями, сыновьями. Горе и боль, надежда и вера объединяли всех людей. Каждый старался помочь, как мог. Белорусские деревни сменили русские, затем украинские села. Они были также приветливы для путников.
Две долгих недели шла Василиса с сестрой. Каждый день был похож на другой. Ноги были стерты в кровь, ботинки еле держались на ногах. Все тело болело. Но у этих мужественных женщин была надежда и вера, что им удастся спасти близких людей.
Вот и долгожданный Конотоп. Редкие прохожие показали дорогу к концлагерю. Но Василиса и так догадалась куда идти. Высоко поднимались смотровые башни концлагеря. Женщины прибавили шаг. Лагерь был обнесен высокой колючей проволокой. У входа – часовые с собаками. Но не это привело женщин в ужас. Вдоль колючей проволоки внутри лагеря штабелями лежали трупы солдат. Их просто складывали один на один, грузили, как мешки, как хлам. Многие тела начали разлагаться, вокруг невыносимая вонь, грязь, мухи…
Рядом с телами передвигались пленные. Они были понурые и измученные, чтобы обращать на что-то внимание. Многие понимали, что они обречены. Их почти не кормили, иногда привозили воду и бросали сырую свеклу. От увиденного Василиса с Ксенией растерялись.
К женщинам подошел немецкий солдат, что-то спросил, они не поняли. Но по его движениям догадались, что нужно отдать ему мешки с едой. Он покопался в них и согласно закивал головой. Их провели в лагерь.
«Как найти Тимофея? – думала Василиса. – Это невозможно, боже мой!» Она шла и шла между рядами сидящих и лежащих мужчин. Ксения осталась позади. Василиса понимала, что время ограничено и в любой момент ее могут выгнать. Ноги подкашивались, голова кружилась, но она двигалась вперед. Василиса, стиснув зубы, шла, по ее щекам текли слезы, она не вытирала их, это было бы бесполезно. Нельзя передать словами муки солдат, то, как они мужественно держались и не выдавали своей боли и всей горечи за случившееся. Те, кто имел хоть некоторую силу, помогали раненым, подносили воду ослабшим, приподнимали их головы, отгоняли от несчастных мух, прикрывали изможденные лица от солнечных лучей. Заботились, как могли.
Василиса услышала немецкие голоса, ускорила свои шаги, «Найти, найти…», — стучало в голове. Она стала звать: «Тимофей, Тимофей, Тимофей!» Молчание.
«Свирельские есть? Есть свирельские?» — тихим эхом понеслись слова Василисы между рядов. Она упала на колени, протянула руки к небу. Как же она надеялась…
«Женщина, женщина, хозяйка, вперед», — доносились голоса пленных. Она встала и пошла на голоса: «Сюда, сюда, сюда». Она двигалась между рядов, спотыкалась, но ее уже направляли, указывали путь. И вдруг: «Василиса!» — донесся тихий измученный голос. Она остановилась, оглянулась, еще раз посмотрела вперед. Опять услышала свое имя. И тут она поняла: прямо перед ней был он… «Он, нет, не он, — пронеслось в голове. – Не он!» И тут она все поняла: глаза, да-да, глаза. Они еще глубже, еще больше, чем раньше. «Тимофей!» — сказала Василиса и упала перед ним…
Уходили из Конотопа впятером: Василиса с Тимофеем, Ксения с мужем сестры и двоюродным братом.
Дорога назад была тяжелее вдвойне. Мужчины были слишком слабы, передвигались медленно. Но мысль о возвращении домой поддерживала их в пути. Это дорога длилась более трех недель. Измученные, уставшие возвратились они на родину. Туда, где их все ждали. Для них это была маленькая победа над врагом. Победа длиной в восемьсот километров.
Они радовались, но еще не знали, что впереди их ждут новые испытания, требующие такой же веры и мужества…
Война продолжала набирать свои страшные, безжалостные обороты…
